Коррупция как чистый бизнес неолиберализма

                              «Если мы отбросим право и справедливость,

           то, что такое государство, как не большая

шайка разбойников?»

                                                                               Блаженный Августин

 «О граде Божьем»

Коррупция – уникальный вид параллельной экономики, не требующий создания специальных объектов и инфраструктуры, при этом удивительно живучий, гибкий, и прибыльный.

6 ноября в Санкт-Петербурге завершила работу шестая сессия конференции стран-участниц Конвенции ООН против коррупции. В ходе пятидневного мероприятия, на которое собралось более 1500 делегатов из 162 государств, прошло огромное количество заседаний, круглых столов и семинаров на самые разные темы: от связи между коррупцией и преступлениями против дикой природы до коррупции в спорте. Всласть поговорив и поспорив, участники форума приняли 12 резолюций и с чувством выполненного долга разъехались. А вопросы остались.

То, что обсуждали уважаемые делегаты, лишь следствия проблем современного миропорядка, которых никто и не на каких собраниях не поднимает и не хочет обсуждать. Будь то Давос, встречи участников ВТО или подобных прошедшему мероприятий.

После падения системы социализма запад при помощи глобализации распространил по миру неолиберальную политико-экономическую систему. Провозгласив ее в качестве безальтернативного «конца истории». То есть, ничего кардинально нового и лучшего искать уже не стоит. Надо лишь совершенствовать этот проект. Все разговоры вне указанной генеральной линии – крамола и ересь. Поэтому ни на каких форумах ничего подобного публично и не обсуждается.

Между тем восторжествовавший неолиберализм принес миру не великие блага, а великие беды. Его главный смысловой посыл – совершенно не обязательно что-то производить, важно генерировать прибыль.

Спекулировать долгами, манипулировать кредитами которые никто никогда не отдаст, играть виртуальными деньгами, прогнозами, рейтингами на финансовых рынках, вводить в заблуждение покупателей. Этот посыл не только разрегулировал и придал экономическим процессам стихийный характер, но и в значительной мере девальвировал этические нормы, как в процессе осуществления властных полномочий со стороны чиновничества, так и ведения бизнеса со стороны предпринимательства. Погоня за прибылью, борьба за успех и просто за выживание отодвинули на второй план всё остальное. И законы и мораль. В среде участников экономической деятельности всех уровней и рангов работа стала восприниматься как необходимый негатив, прилагаемый к позитиву – получению прибыли.

В этой логике коррупция является почти чистым позитивом, обремененным минимальной долей негатива. Еще одним стимулом для развития данной тенденции стало сформировавшееся под воздействием неолиберализма перевернутое чувство стыда. Стыда за то, что живешь на одну зарплату и не можешь ничего «сгенерировать». Никакого дополнительного, нетрудозатратного дохода.

Именно этот «непыльный» доход, делание денег из воздуха, из всего на свете, из виртуальной экономики, лоббизма, коррупции привели к их невероятному количеству в обороте и, как следствие, коммерциализации всего на свете. Общечеловеческие ценности в значительной мере пали жертвами всех этих процессов, были отодвинуты ими на второй план и поставлены в зависимость от капитала.

В итоге мировая и национальные экономики, транснациональный бизнес и торговля оказались перегружены коррупционными издержками. Общий ущерб от них на планете подбирается к 8% мирового ВВП. По данным ФБР, только с 2003 по 2009 годы деловая коррупция в США увеличилась на 60%. В ЕС ежегодный ущерб от коррупции оценивается в 150 миллиардов долларов, а международная неправительственная организация Transparency International неоднократно поднимала вопрос о слишком тесных отношениях между бизнесом и правительствами в «старушке» Европе. В 1997 году Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) приняла Конвенцию по борьбе с дачей взяток иностранным государственным должностным лицам при осуществлении международных коммерческих сделок. К ней присоединились все 34 государства-члена ОЭСР, а также Россия и ряд других стран (всего 41 государство). А в конце прошлого года эксперты ОЭСР представили доклад, в котором были проанализированы 427 выявленных случаев коррупции, имевших место в период с февраля 1999 года по июнь 2014 года. Первый вывод, к которому пришли эксперты: чем крупнее компания, тем чаще ей приходится давать взятки иностранным должностным лицам. Причём в 41% случаев взятки даются с санкции руководителя компании, а в 11% случаев – лично им самим. Второй вывод: вопреки широко распространённому мнению, что взяточничество присуще в основном экономикам развивающихся стран, наиболее часто это явление встречается именно в высокоразвитых государствах. Совершенно закономерные выводы. Неолиберализм, как и все его пороки, наиболее развиты в передовых странах запада и всё в больших масштабах распространяются оттуда по всему остальному миру.

Россия, открыв себя глобализуемому по западным лекалам миру, также в значительной степени переняла весь несомый неолиберализмом негатив.

Сегодняшний уровень коррупции в ней по сравнению с советским периодом просто зашкаливает. И это не особенность России, не признак ее дикости, как любят говорить всевозможные западные господа критики. Это признак её вовлеченности в модель современного политико-экономического мироустройства транслируемого с запада.

А что транслирует нам светоч демократии и рыночной экономики – Соединенные Штаты Америки? А вот что. Только в одном штате Иллинойс четыре из шести губернаторов недавнего времени сидели или сидят в тюрьме по обвинениям в коррупции. Именно из этого гнезда порока взошел на вашингтонский олимп успешный иллинойский политик Барак Обама. Как только он стал президентом, освободив кресло сенатора от Иллинойса, губернатор штата Род Благоевич ничтоже сумняшеся тут же попытался продать тепленькое и во всех отношениях выгодное местечко. И что же? Да ничего, был отпущен под залог в 4,5 тысячи долларов и подписку о невыезде из страны. Волшебным образом растворяются деньги в недрах американских госструктур. К примеру, министерство обороны не может отчитаться по 8 миллиардам долларов. Оно их куда-то потратило, но не знает, куда. Не отстает и Госдеп. Там, как выяснилось, нет необходимых документов по расходованию 6 миллиардов долларов. И подобных примеров масса. Глядя на всё это, становится понятно, откуда у нашей коррупции берется вдохновение.

Еще одна очень важная вещь, которую практикуют США: применительно к себе, они сами решают кто коррупционер, а кто нет. Равно как и по отношению к деньгам, которые в них приходят из-за рубежа. Коррупционные они или нет. 5 ноября немецкое издание WirtschaftsWoche Heute, опираясь на индексы теневых финансов 2015 составляемых НКО Tax Justice Network, в частности пишет: «Соединенные Штаты превращаются в ведущий перевалочный пункт для незаконных денег». Причиной для ухудшения позиции США, по мнению издания, является их нежелание участвовать в международных инициативах, направленных на увеличение транспарентности. Tax Justice Network жалуется на «двойную мораль» Америки: Соединенные Штаты, по мнению авторов доклада, успешно добиваются большей прозрачности в других странах. При этом сами отказываются от прямого участия в инициативах в области транспарентности.

Президент России Владимир Путин, выступая на антикоррупционном форуме в Петербурге, совершенно справедливо назвал коррупцию одной из глобальных проблем современности и призвал к международной кооперации в противостоянии этому явлению. Но возникают два вопроса. Первый, как с ней бороться в глобальном масштабе, когда она является прямым порождением и составной частью неолиберальной политико-экономической модели доминирующей сегодня в мире? И на защите этой модели стоят все «прогрессивные» силы человечества в лице стран так называемого «золотого миллиарда». Второй вопрос, как быть с политизацией проблемы коррупции? Беглых коррупционеров нам в абсолютном большинстве не выдают опять же по двум причинам. Во-первых, эти люди моментально обращаются в антироссийскую веру и становятся борцами с «режимом Путина», обличают, клевещут, выступают во всяких срежиссированных массовых политических спектаклях, становясь прекрасным пропагандистским инструментом внешнеполитической борьбы. А во-вторых, они ведь переправили из России очень немаленькие деньги. И что, теперь надо вернуть ненавистной России таких ценных для ее врагов кадров и их авуары? Да никогда. Поэтому никакой полноценной и полномасштабной кооперации в противостоянии этому явлению нет, и в ближайшее время не будет. Для того, чтобы она возникла, слишком многое должно коренным образом измениться. Как и у нас в стране. Пока этого нет, имеем то, что имеем.

Согласно данным Министерства внутренних дел, в течение первой половины 2015 года размер средней взятки увеличился со 109 000 до 208 000 рублей. Преследование любителей не обремененного работой финансового позитива, тоже идет в либеральном ключе. В январе нынешнего года глава администрации президента Сергей Иванов, выступая на собрании губернаторов и мэров городов заявил, что в первой половине 2014 года было начато около 120 000 антикоррупционных расследований. В итоге только 200 чиновников – 4% от всех проштрафившихся – были уволены. Большинство же отделались штрафами и всевозможными порицаниями. За первую половину нынешнего года, по словам главы антикоррупционного управления Олега Плохого, после проверок уволили 272 чиновника. Так что прогресс налицо. Но общего настроя на совмещение государственной службы и бизнес-интересов, приращение капитала за счет власти и наоборот, эти терапевтические наказания не меняют. Да и уже сложившийся менталитет не последнее дело. А он транслирует в массы установку: государственной шишечке стыдно ездить не на Мерседесе, жить в обычной двушке и отдыхать в Крыму. Действительно, в каком неприглядном виде тогда предстанешь перед коллегами. Как минимум, прослывешь опасным оригиналом. Так что менять нужно многое. И чем быстрее, тем лучше.

Прежде всего, нужна смена мотивационной парадигмы. Не деньги главное в жизни. Не брызги удовольствий. А что-то большее, про что мы всё больше забываем. Мы перестали быть товарищами, а здоровый коллектив потерял силу своего воздействия. Общество во много стало «атомарным». Каждый сам себе атом и вращается только вокруг своей орбиты. При таком раскладе ни нормального гражданского общества не построишь, ни на взяточников силой народа не воздействуешь.

Следующий момент. Надо, наконец, начать применять 20-ую статью международной антикоррупционной Конвенции – «Незаконное обогащение», которую наша страна ратифицировала, но почему-то активно в жизнь не претворяет. Эта статья предусматривает возможность уголовного преследования чиновника, который обладает имуществом или иными активами, стоимость которых превышает его официальные доходы. 20-ая статья в случае её активизации не только многих и очень многих заставит покинуть свои посты, но и в корне поменяет отношение к государственной службе.

Третий момент, -

ужесточить наказание за мздоимство и игры с денежными потоками в любом виде. Говорят, что в царстве Тамерлана верховный судья брал взятки и судил не по закону и совести, а исходя из того, кто больше даст. Узнав об этом, Тамерлан велел содрать с бедняги кожу живьем, высушить её и прибить над креслом верховного судьи. С этого момента все судьи, которых назначали на эту должность, сидели не под портретом вождя, а под шкурой своего корыстного и вороватого предшественника. Взяток больше никто не брал.

Жестоко, но эффективно. Шкуру, конечно, драть не надо, но и бутафорские наказания типа: «Николя, вы поступили дурно, стыдитесь!» никому не нужны. Достаточно проехать мимо любого министерства, ведомства, учреждения, престижного вуза и так далее и посмотреть на машины этих скромно зарабатывающих «Николя». Стыда там не было, и нет. Да и страха особенного они, судя по всему тоже не испытывают. Поэтому отдельно взятые антикоррупционные расследования кардинально ничего не изменят.

Вадим Бондарь