Невеселый юбилей интеграции

Несколько лет назад многие политические деятели, рассуждая о перспективах развития отношений между Россией и Беларусью, полагали, что грядущее 15-летие создания Союзного государства станет поворотным моментом в межгосударственных отношениях, который символически откроет новую, по-настоящему общую, страницу нашей истории. Однако политическая реальность, на днях проводившая юбилей в летопись времени, оказалась куда прозаичнее. Широких торжеств по случаю памятной даты в обеих странах не проводилось. Официальные сообщения с сайтов государственных органов России и Белоруссии в этом году проявили редкую в таких случаях сухость в освещении такого, казалось бы, исторического события и ограничились лишь напоминаниями об этом факте.

К рубежной дате Россия и Белоруссия подходят с неутешительными итогами: найти политический компромисс насчет степени своего участия в объединенной федерации элитам не удалось, единой валюты до сих пор не появилось, а в самих странах за это время выросло новое поколение граждан, которое вполне устраивает текущий союзный статус-кво в российско-белорусских отношениях. Вместе с тем, если обратить внимание на все перипетии во взаимоотношениях двух братских народов, то становится ясно, что в ряде случаев причина резкого ухудшения отношений сторон одна и та же. Заключалась она в личности президента Республики Беларусь Александре Лукашенко, который за время своего пребывания в должности стал для многих российских политиков не только убежденным единомышленником и стратегическим партнером, но и не менее серьезной «головной болью».

Несомненно, что подписанный 8 декабря 1999 года в Москве президентами Ельциным и Лукашенко Договор о создании Союзного государства и утверждение Программы действий по его реализации относится к одному из ключевых этапов в процессе поступательного объединения двух государств, запущенного еще в апреле 1996 года Договором о Сообществе Беларуси и России. Через год политико-экономические контакты стран позволили повысить статус интеграции до уровня Союза, а спустя два года Москва и Минск приступили к интенсивному взаимовыгодному, партнерскому сотрудничеству в качестве Союзного государства.

Стоит отметить, что в первые годы наибольшую активность вокруг процесса объединения инициировал именно Лукашенко. В интервью журналистам он не уставал повторять, что апогеем его политической деятельности будет торжественное завершение процесса объединения России и Беларуси, однако до этого необходимо подписать очередной соответствующий базовый документ. Но в предложенном Минском проекте был принципиальный пункт, который Ельцин принять не мог: по замыслу Лукашенко, будущее государство должно было иметь единого всенародно избранного президента. Александр Григорьевич спешил, поскольку уже тогда строил для себя далеко идущие планы: в середине 1999 года Ельцин информировал белорусского коллегу, что начинает поиски преемника. Амбициозный Лукашенко хотел форсировать подписание до официального начала избирательной кампании в России. Кстати, версии о том, что «достаточно современный» Александр Григорьевич рассматривался в числе возможных сменщиков первого российского президента, незадолго до смерти подтвердил белорусской службе «Радио Свобода» беглый олигарх Борис Березовский.

Тем не менее, история рассудила иначе. Исполняющий обязанности президента РФ Владимир Путин уже на первой встрече с Лукашенко позволил четко понять: уже подписано достаточно эпохальных договоров, наступает время их практической реализации. Учитывая сильные интеграционные ожидания российского электората, Путин предложил белорусскому коллеге почетный, но во многом церемониальный пост председателя Высшего государственного совета двух стран. Поняв, что неизбежный процесс смены политической элиты в России пройдет без его участия, Лукашенко заметно охладел к идее объединения двух государств и с этого времени демонстрировал живую, но достаточно своеобразную приверженность достигнутым в первые годы договоренностям.

С политической точки зрения проект Союзного государства, базирующийся на апелляции к исторической памяти, перспективах единой страны для двух братских народов, является выигрышным как для Лукашенко, так и для российской правящей элиты. Как ранее отмечал глава Научно-исследовательского центра Мизеса в Минске Ярослав Романчук, существование формально общего пространства, но с множеством торговых барьеров, теневым финансовым рынком и схемами ухода от налогов – результат совместной деятельности предпринимательских структур России и Белоруссии. По мнению эксперта, данная ситуация действительно иллюстрирует паритетный экономический союз двух стран: прозрачность границ позволяет белорусскому руководителю получать прибыль от организации «серого импорта» товаров в Россию, а Москве – хотя бы какое-то время официально не «спонсировать» Лукашенко, отказывая Минску в получении очередных безвозмездных траншей. Например, из последней скандальной истории с ввозом в Россию запрещенной европейской продукции через Белоруссию следует, что целиком списывать все политические или экономические трения в двусторонних отношениях на личность одного Лукашенко было бы упрощением ситуации. Но, с другой стороны, политика двойных стандартов всегда была присуща политическому стилю Александра Григорьевича. Особенно преуспел белорусский лидер в экономическом шантаже российских партнеров. Вспомнить хотя бы ультимативные угрозы Лукашенко полностью переориентироваться на Китай во время финансового кризиса в республике в 2011 году, когда Россия на правах партнера не стала совершать бездумные вливания в белорусскую экономику, а советовала изменить монетарную политику.   

Впрочем, при всей сложности отношений для Лукашенко, в отличие от Януковича, дилеммы «Запад – Восток» на протяжении всего правления не существует. Но и это обстоятельство не мешает Александру Григорьевичу  время от времени искусно манипулировать Европой. В 2006–10 годах в преддверии начала очередного избирательного цикла в Беларуси Евросоюз ожидал некоторой либерализации политического режима в республике и даже был готов на временное сохранение Лукашенко у власти для соблюдений бесконфликтного «перехода к демократии». Однако и тут Минск решил использовать «европейскую карту» в качестве инструмента давления на Москву в ходе разгоревшихся тогда первых «молочных» и «нефтяных» войн между странами: мол, если не договоримся, Белоруссия начнет разворачиваться на Запад, там уже и кредиты МВФ обещали разморозить. В реализацию угроз белорусов активизировать контакты с Брюсселем Кремль не очень верил, рационально оценивая неоднозначное отношение в ЕС к фигуре самого Лукашенко, однако к теме погашения многомиллионных долгов стороны больше не возвращался. Более того, Россия в конце 2006 года вновь первой протянула  братскому народу руку дружбы, в виде предложения перейти на единую валюту. Не сомневаюсь, что белорусский народ с удовольствием принялся за совместную реализацию инициативы, если бы вновь не взыграло своенравие белорусского руководителя. Лукашенко много раз под разными предлогами оттягивал проведение предметных переговоров по данному вопросу, а когда Россия потребовала конкретики, выяснилось, что Батька выступает решительно против валютного объединения на основе единого эмиссионного центра в Москве. Обсуждение варианта о «мягкой конфередерации» с двумя финансовыми центрами быстро сошло на нет, поскольку противоречило самой идее интеграции и по разным причинам не подходило ни Москве, ни Минску.  

С другой стороны, за прошедшие 15 лет определенные экономические дивиденды простым гражданам проект Союзного государства все-таки принес. Например, для многих российских и белорусских производителей на льготных условиях были открыты емкие местные рынки сбыта. Благодаря режиму экономического благоприятствования граждане Беларуси, а также крупнейшие аграрии и производственные предприятия республики до сих пор уплачивают в госказну, по сути, символические налоги, а транзитный бензин из Белоруссии в Россию позволяет хотя бы немного сдерживать рост цен на топливо в нашей стране. Поэтому называть государственное строительство между РФ и РБ «чемоданом без ручки» и своеобразным мини-форматом символических встреч (как в формате СНГ), по крайней мере, несправедливо. В этом смысле нельзя допустить роста для центробежных настроений: настроения, сводящихся к заявлениям типа «мы-то без них проживем, а вот они без нас…». Здесь сосредоточена главная проблема: как раз мы-то без них не проживем. Сначала пресловутые третьи силы руками пятой колонны приберут себе Белоруссию, затем, используя богатый накопленный опыт, примутся за нашу страну.  

Конечно, Лукашенко – сложный союзник, но необходимо понимать, что он защищает не только личные интересы, но и интересы Белоруссии. Эта страна, как известно, всегда являлась нашей стратегической союзницей и дружественным западным рубежом в контексте европейской политики России, вне зависимости от существующего в Минске режима (отношения двух стран развивались относительно бесконфликтно даже во времена расцвета белорусского национализма времен Шушкевича). При этом надо не бояться признавать: доля нашего участия в невеселом «союзном» юбилее так же велика, как и со стороны белорусского президента. В том, что нам приходится иметь дело с такими непредсказуемыми и временами переменчивыми союзниками, как Лукашенко, виноваты мы сами. Разбазарив многих стратегических партнеров в мире и в зоне собственных национальных интересов в период распада СССР, Россия не оставила себе выбора и теперь вынуждена время от времени «строить» излишне меркантильных партнеров.

За годы, прошедшие с момента подписания договора, определенные успехи в этом направлении есть. Налицо отказ от показной интеграционной риторики и усиление внимания к более проблемным и спорным экономическим вопросам объединения, демонстрация более прагматичного и взаимоприемлемого подхода в решении актуальных задач двусторонних отношений. Хочется надеяться, что до конца текущего года проблемы, связанные с «серым» импортом, удастся преодолеть до конца. При этом есть надежда, что это будет не привычное всем одностороннее убеждение: у белорусской стороны за годы сотрудничества должно сложиться четкое понимание принципов взаимного уважения интересов: хотите пользоваться правами и выгодами от возможной реализации объединения – соблюдайте взятые на себя обязанности.

Александр Андреев